|
Дневники Жеребцовой Полины
| |
| Edellweiss | Дата: Понедельник, 13.07.2015, 19:52 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 9 -летняя русская девочка жила в Грозном. Началась война. Дневники Полины Жеребцовой – потрясающий человеческий документ, переведенный на многие европейские языки.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:15 | Сообщение # 61 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 17 февраля 2000
Утром попили чай с лепешкой и пошли в сторону госпиталя на мою операцию. Но, когда мы уже проделали большую часть пути, оказалось, что русские военные перекрыли дорогу. Заявили:
- Сегодня проход закрыт! На весь день! Без возражений! Пошли прочь!
Пришлось поворачивать.
Я в душе даже обрадовалась неожиданной отсрочке.
Продолжаю
Я в аду!
Началось все с того, что я услышала оглушительный мат, и мама, подбежав, меня ударила, продолжая что-то кричать о столе. Я спросила ее:
— Что случилось?
Она принялась лупить меня веником и заодно пояснила:
— Ты вчера делала на столе лепешки и не убрала за собой муку!
Но я вчера делала лепешки не на столе, а подстилая на стол бумагу.
Значит, муки там быть не может!
Я пошла, посмотреть на стол: там, правда, есть пятна от чая, но муки нет. Взяла тряпку и вытерла.
— Ты подняла такой скандал вместо того, чтобы вытереть стол? — спросила я, ее.
— Ах ты, тварь! — раздалось в ответ, и, схватив нож, она кинулась ко мне.
На меня вдруг такое равнодушие нашло от человеческой подлости, что я совершенно спокойно стояла и смотрела на нее с ножом. Она постояла так немного и отошла.
Пока я мыла тарелки в тазу, мама примостилась рядом, сложив на груди руки, как полководец, и кричала, что ненавидит меня за мою внешность (!), за мой голос(!) и вообще за все.
Я ее, молча, слушала и совсем не уловила тот момент, когда она этим воспользовалась и, подкравшись, со всей силы ударила меня по лицу.
Я ее оттолкнула от себя со словами:
— Я тебя слушаю, как дочь, а ты!
Это ее разозлило еще больше, и она продолжила меня лупить, не переставая выкрикивать ругательства.
Мне опять пришлось бежать.
Я даже на несколько минут выскочила под обстрел, с мыслью, что тут мне и настанет конец.
Но потом вспомнила о тебе, Дневник, одумалась и зашла обратно.
Мамаша кричала, что смерть — избавление! От голода и болезней. Избавление от недостатков и пороков! У нее случилась истерика!
Она говорила чужим, незнакомым голосом:
— Не могу видеть людей. Никого! Никаких!
Твердила, что хочет в лес или на остров. Туда, где цветы, деревья и ласковые звери, песок, вода. И главное — нет людей!
А у меня после всего еще сильнее заболели сердце и печень. Я еле двигаюсь. Сил нет!
Очевидно, в госпиталь мы поплетемся завтра.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:18 | Сообщение # 62 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 18 февраля 2000
Утро
Солнце. Тает снег. Настоящий весенний день!
Я сделала зарядку: дышала по системе йогов.
Для такой жизни нужны крепкие нервы.
Страх словно рассыпался и пропал.
Потом мы выпили чай с кусочком обгоревшей лепешки без масла.
Я еле-еле прожевала ее, позавчерашнюю. Вчера не пекли.
Лепешка твердая, как обувная подошва.
Я взяла свою палку-клюку.
Пора в путь!
19 февраля 2000
Вчера, 18 февраля, мне сделали операцию.
Врачи снова «фотографировали» мою ногу. Сделали метки-ориентиры зеленкой.
Вокруг стреляли, где-то шел бой.
Я чувствовала уколы, их было четырнадцать: «Блокада из новокаина».
Но мне было больно, и я кричала. Поэтому, помучившись, не удалив осколок и разрезав ногу в нескольких местах, врачи МЧС все-таки решились на полный наркоз. Они боялись делать его первоначально из-за сердца, думали, что оно не выдержит.
Операция длилась около двух часов.
Пока меня готовили к наркозу, я познакомилась с худенькой медсестрой Наташей и моим хирургом Сулейманом-Бауди. Он доктор из московской больницы № 9.
Врач — чеченец. Медсестра — русская. Оба из Москвы.
Единственное, что оказалось плохо, — я требовала свой большой осколок. Но его мне не отдали. Зато дали справку о ранении с печатью МЧС.
Потом нам немножко повезло: «скорая помощь» везла какую-то женщину в город Моздок, в госпиталь. Больную спасали. Врачи на ходу делали ей уколы. Поэтому на обратном пути машина подвезла нас ближе к дому. Высадили за три квартала — дальше не могли проехать из-за завалов.
Мы передохнули на скамье, под горячим солнышком и поплелись домой.
Доктора предупредили:
- Через день следует приходить, менять повязку!
Дали салфеток и бинтов. Бесплатно!
Сказали:
- На случай боев, если не сможете добраться к нам.
К ночи обезболивание ушло. Горели раны! Я принимала лекарство.
Мама одна пошла за кашей. Она попросит для меня питание — домой.
Вечер
Все в порядке. Мама пришла. Еда еще теплая. Можно не греть.
Бабушкам мы дали в честь моего выздоровления какао с молоком, а соседу Валере — немного каши на тарелке.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:22 | Сообщение # 63 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 21 февраля 2000
Сынишка пожилой чеченки, которая учила Раису молитвам, оказался русским! Он не родной, а усыновленный. Ему 23 года. Принял ислам в 1993 году. Работал на стройках.
Этот парень слышал от дворовых кумушек об Аладдине.
Рассказал, что никогда не думал обо мне, но однажды я явилась в его сон и представилась: «Я — царевна Полина-Будур!»
Его ночное виденье особенно поразило меня. Об этом имени знали четверо: Аладдин, я, Джинн и мама.
Алкаш Вовка сегодня отколол такую штуку: взял и поцеловал мою маму в макушку. Какой позор! Невыносимо терпеть такое нахальство!
Мама рассмеялась и почесала это место.
24 февраля 2000
Швы мне не сняли. Сделали перевязку.
Доктора посмотрели ногу и сказали:
— Там большая пустота. Нельзя поднимать тяжести, много ходить — опасно.
В другой палатке пластырем на указательный палец руки приклеили маленькую батарейку, как от часов. Объяснили:
— Она ускорит заживление. Точка на твоем пальце, соответствует ране на ноге!
Мне сделали укол с сердечным лекарством, и мы отправились в столовую.
По справке получили в отдельной очереди четыре баночки паштета. Они очень маленькие, железные! Но как раз по две, удобно делить.
О моем новом друге позволь, Дневник, замолвить слово: Алик — его чеченское имя. Он человечен. Много рассказывает о себе. О прошлом. О наркотиках. Тюрьме. Алик признался, что несколько раз был доведен до крайнего отчаянья отношениями в семье своих русских родителей. Пытался покончить с жизнью. Вскрывал вены. Вешался. Его чудом спасли.
26 февраля 2000
Вчера у нас сидел Алик. Мне было скучно! Временами жаль его.
Сегодня я поссорилась с мамой.
Вернее, не ссорилась. Просто так получилось. Мама долго искала ручку.
Не могла ее найти. А «писатель» в доме — только я. Она рассердилась!
Сразу покрыла меня матом. Когда мы вышли за кашей — продолжила свою речь на улице.
Я прошла с ней рядом немного, потом плюнула и повернула назад, домой.
Полезла под кровать, ища проклятую ручку, а там здоровенная дохлая крыса! Но ручку я нашла! Сосед Алик проследил — мамы нет. Явился в гости и заговорил со мной про «замуж». Я честно сказала:
— Нет! Но приходить и общаться — можно.
Алик заявил, что не настаивает. Будет проведывать нас, как сосед. Хорошо, что он есть. Мне не так одиноко. Спасибо ему за это.
Продолжаю
Мама «прогулялась» в столовую. Устала и не цепляется ко мне.
Еду принесла.
Опять пришел Алик.
Мы, перебивая друг друга, рассказали Алику мой сон:
Снился сказочный гном. Он был серьезным и строгим. Вошел и сказал:
— В одном из брошенных садов лежит убитый. При нем есть клад. Если вы найдете его — клад будет ваш. Но вы обязаны человека похоронить. Не обнаружите убитого (молодого мужчину) — его отыщут Аза с Линой. Они ценность заберут. Хоронить погибшего не станут. Человек, лежащий в садах, хочет, чтобы вы нашли его.
Мы с мамой ходили. Искали. Но не обнаружили. Правда, в глубину сада, к железнодорожным путям идти побоялись. Там можно напороться на выстрел или растяжку, и тогда — конец! А самое худшее — конец, который наступит не сразу.
— Сон есть сон! — ворчала мама. — Зря мы восприняли все буквально.
Но попросила Алика, чтобы он осмотрел сады.
— Дело не в «кладе». Человеческой душе помочь надо! — убеждала его она.
— Сделаю! — пообещал Алик.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:30 | Сообщение # 64 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 27 февраля 2000
Были в госпитале. Швы не сняли. Сказали прийти через три дня.
Встретили людей из переселенцев, пришедших в наш район зимой из Микрорайона: бабушка-чеченка, трое ее внуков и живущая с ними русская женщина Надя. Надя боится быть одна. Не уходит из чеченской семьи. По дому все делать помогает! Делится пенсией. Наде 60 лет.
Внуки чеченки шалят, зовут родную бабушку «ворчуньей». Старшей девочке 13 лет, на год младше меня. Ее имя Санет. Второй внучке 12 лет. Зовут Аминат. Единственный мальчик в нашей компании — Алихан. Он младше всех и самый непослушный. Это их отец, когда-то давал нам «солярку» и топор. Потом Аза и Лина начали сплетничать. Рассказывать, что у меня был парень. И все несуществующие в действительности подробности. До чего несправедливо!
Ведь у этих женщин ночевали молодые мужчины в военной форме всех цветов и оттенков. Много-много раз. И наверняка совсем не так, как у нас с мамой.
После сплетен Азы и Лины к нам во дворе все стали относиться плохо.
Две незамужние «дамы» явно завидовали дружбе с Аладдином и с Джинном. Боюсь, что такие отношения, как были между нами, им и во сне не снились.
Я хорошо помню: Лина заговаривала с Аладдином осенью. Но Аладдин нагрубил красивой женщине. Сказал, что война — не время, чтобы ходить в наполовину расстегнутом халате и ярко краситься.
В тот день он поднял всем воду из колодца, а ей — нет! Лина была потрясена и страшно обижена. Ей всегда оказывали внимание. За ней ухаживали! Она, конечно, рассердилась. Ее лицо пошло красными пятнами. Аладдин при всем дворе занес нашу воду к нам домой!
По чеченским обычаям — не положено. Мужчина, и с ведром! Он показал всем: мы с мамой ему дороги. Он нас уважает. Разозлились в тот момент все! Чеченцы и русские.
«Плохо! — сообразила мама. — Где зависть — там ненависть!»
А я в тот день была очень довольна!
И вот мы идем по шоссе. Все болтают и шутят. А я шагаю еще и в собственном прошлом. Говорю мысленно с Аладдином. Поэтому отвечаю не всегда в «такт» людям, идущим рядом.
Среди моих попутчиков по трассе семенит собачка. Ей под общий смех давали еду в столовой. Собачка маленькая. С облезлым хвостом. Вид несчастный. «Веник» — дала ей веселую кличку мама.
Я спросила Санет, боится ли она смерти или что при взрыве ей может оторвать руку-ногу? Она в ответ громко засмеялась и сказала:
— Если так будет угодно Аллаху, кто сможет это изменить? Я приму все как должное.
«Наверное, — подумала я, — она очень храбрая. А я вот боюсь».
Дорога показалась мне короткой.
На каше мы с мамой набрались сил. Меньше устаем. Обмороки стали реже
Мама считает, что в конце мая жизнь станет легче. Начнут плодоносить деревья.
Это дополнительная еда.
«Жизнь наладится!» — обещает мама.
28 февраля 2000
Сегодня день рождения бабушки Галины. Она умерла. Я жила когда-то у нее в городе Ростове-на-Дону. Была совсем маленькой и приезжала в гости. Первая мысль: как помянуть сегодня бабушку — художницу и актрису? Это она научила меня любить хорошие книги! Дарила мне радость общения с театром!
— Вот! Ты добрым словом уже помянула свою бабушку! — заглянула ко мне через плечо мама.
Алик никого не нашел в садах.
Завтра я точно иду снимать швы, а сейчас буду варить суп.
Сегодня еще был «черный» юмор у наших соседок, в квартире тети Марьям.
Бабка Стася вставала со стула и оперлась на ножку от чугунной печки. И в этот миг поржавевшая ножка хрустнула и надломилась. Стася «плюхнулась» задом на горячую печку! Она сильно обожглась и стала кричать:
— Вот бля! Караул! Спасите! Пожар!
Ее подруга бабка Нина взялась ее тушить. А дым валит! Усиливается! Старые кофты на Стасе тлеют.
Тогда больной, сумасшедший внук Нины оттолкнул свою бабулю, схватил ведра с ледяной водой и вылил их с размаха на Стасю. Как она визжала!
Завоняло старой шерстью.
Стася матюкалась и лупила чужого внука из последних сил.
Ее подруга Нина орала, как бешеная, на обоих:
— Идиоты! Воды в доме больше нет! Ни капли! Мы три часа под обстрелом ее несли домой, паразиты!
Повсюду растеклись лужи. И возникла острая перепалка между «спасенной» и «спасателями». Мы слышали отборный мат, звуки крепких шлепков и обиженное ойканье.
Мама подарила соседкам полный чайник воды. Помогала бабкам разгонять дым полотенцами.
А я смеялась и не могла остановиться.
Продолжаю
17:00
Ходили за кашей. В меня стрелял снайпер.
Снайпер расположился в пустой сгоревшей пятиэтажке в трех домах от нас, к перекрестку.
Я услышала свист пули и мгновенно нагнулась. Если бы я этого не сделала,
то в тебя, мой Дневник, я ничего не смогла бы уже написать. Пуля прошла слева от меня.
Уже на излете. Пролетев несколько метров, камешком стукнула по асфальту за моей спиной.
Мама и бабка Нина были рядом в тот момент и очень испугались.
Даже говорить об этом на посту запретили. А я хотела подойти и спросить, зачем так делать?
1 марта 2000
Мы были на остановке «Иваново» в администрации. Это от нас очень далеко.
Мне срочно нужен паспорт! Оказывается, паспорта теперь — с 14 лет!
А мы жили себе тут спокойно и не знали. К моему свидетельству о рождении придираются.
А на паспорт и на фотографию к нему деньги нужны!
Где же мы их возьмем? Как заработаем?
На брошенных пустых бутылках из-под водки? Разве на этом заработаешь?
Ходили за кашей. В большущей очереди я познакомилась с девочкой Наташей, которая учится во Владикавказе. Она стала беженкой в 1999 г. Их семью обстреляли при выезде из города вертолеты. Они бросились под свою машину, забились под нее и лежали там, прячась за колесами, пока машина превращалась в металлолом. Потом улучили момент, скатились с дороги на обочину. Пробыли там несколько часов. Дождались ночи. А в темноте отползли к лесу. Уцелели!
Наташа поступила в училище! Специально, чтобы устроиться в общежитие города Владикавказа. Она жила там с другими учащимися и со своей мамой.
Наташа рассказала, как во Владикавказе она с подругами гуляла в парке! Поздно, до 23:00!
Я никогда без мамы в парке не была! Даже днем! Наташа не хочет жить в разрушенном Грозном. Она не любит его. Решила: окончит обучение, сразу поступит в училище еще раз, на другое отделение. Чтобы продолжать жить в общежитии. Потом она постарается выйти замуж. Все равно за кого, лишь бы не возвращаться сюда.
Маме плохо с сердцем. Пришла, легла.
Такая бледная, что я боюсь, вдруг она умрет? Я останусь одна?
Нет! Нет! Я буду ее лечить! Хотя мне самой очень плохо.
Алик не пришел. Два дня я не вижу его.
Русские солдаты убили черную собаку в нашем дворе, пока меня не было.
Аза показала им собаку и попросила ее убить. Сказала, что та — людоедка. Она злая ведьма, а не женщина! Разве так можно?! А баба Нина сказала:
— Выдумки! Вранье на собаку! Трупы она не ела. Она бросалась на мародеров. Не пускала чужих людей в пустой дом в частном секторе, где раньше жила. Большая, круглая ходила.
У нее должны были родиться щенки.
Застрелили солдаты ее у нашего подъезда. Говорят, Алик пришел и убрал, чтобы я на нее не смотрела. Он меня пожалел.
Не могу прийти в себя после этой смерти. Пытаюсь отвлечься, а мысли упрямо возвращаются к очередному негодяйству нашего двора.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:35 | Сообщение # 65 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 5 марта 2000
утро
Я с мамой последнее время не ругалась.
А тут ей стало плохо с сердцем! Она не может встать.
Говорит, что когда ночью сильно стреляли в садах, то у нее возникла сильная боль в груди.
Кладу бутыли с горячей водой к стопам ее ног и к рукам. Я делаю укол лекарством кордиамин каждый час. У меня осталось шесть ампул. Есть лекарства «валидол» и «нитроглицерин» — их дали в госпитале.
Вечер
Я очень боюсь! Дождемся ли утра?
Сейчас нашла книги профессора В. Нунаева.
Он кардиолог. Брошюры профессор подарил нам и подписал на память прошлым летом.
Читаю. Тут сказано, что нужны витамины для мышцы сердца.
Уколы следует делать каждые три часа. Я завтра обойду все палатки госпиталя МЧС!
Решила: в настоящий момент главное — разговаривать с мамой.
Не дать ей замолчать, потерять сознание. Иначе я могу не увидеть в полутьме комнаты, когда ей станет хуже.
Мама едва слышно рассказывает мне о том, что она видит.
- Говори! — прошу я, ее.
Мама рассказывает:
- В нашей квартире несколько прозрачных существ. Они пришли за мной.
Я вижу женщину в тюбетейке, в бархатном платье. На ней надет короткий жилет.
Она сидит на коврике. Рядом черная кошка. Волосы женщины заплетены в косички.
А прямо, напротив, у своих ног, мама видит мужчину. Описывает:
- Волосы темные. До плеч. Он в белом. Лицо, глаза закрыл руками. А сейчас он убрал свои руки от лица, но стоит. Боком. Не поворачивается. Так хочется рассмотреть! Мужчина одет в просторную одежду. Подпоясан.
По правую руку от кровати моей мамы — трое. Она объясняет:
- Знакомые силуэты. Мама, бабушка.
Стоят очень близко друг к другу. Все в длинной одежде. Гибкие, как запятые. Цвета их нарядов, едва различимы.
Близко, у самой кровати мама видит, как «крутятся» маленькие гномы. Их много! Они в черных костюмах и в черных шляпах с полями!
Мама отключилась.
Я испугалась и стала молиться. Прогонять смерть.
Мама едва слышно шепнула — выдохнула:
— Не вижу ничего. Глаза ослепли.
Я сделала маме два укола.
Терла ее ладони и пальцы.
Мама пришла в себя.
Я заставила маму выпить очень горячую воду с сахаром.
Постепенно мамино дыхание стало глубже. Она уснула.
Сейчас я все записала, чтобы не забыть.
Рассвело.
Каждые три часа делаю маме укол. Мама сказала:
- Он ушел!
Я наклонилась услышала:
- Мужчина в белом. Тот, что стоял у кровати. Ушел, — повторила мама.
Мама говорила с трудом.
Но, мне она смогла объяснить, что когда молилась — увидела: из угла комнаты, там, где наша дверь, на нее стал струиться бледный, золотистый поток лучей.
Она почувствовала — свет вошел в нее. И эту же минуту наступило облегчение!
Я попросила соседей, чтоб они посидели с мамой. Показала им, где лекарства.
Почти бегом, через частный сектор, минуя посты, я направилась в госпиталь.
Меня могли пристрелить. Был «комендантский час». Но проскочила.
Я вернулась с пакетом лекарств и с медицинской сестрой.
Врача в госпитале не было. «Сестра» маму послушала, посмотрела, сказала:
— Надо вас везти в город Моздок! Там реанимация. Там специалист! Необходимы электрокардиограмма и снимок сердца. У вас, скорее всего, микроинфаркт!
Но мама отказалась.
Сказала:
— Мне уже лучше.
Без сна я провела три дня и три ночи.
На четвертые сутки я уснула сидя и грохнулась вместе со стулом.
Чем всех в нашем подъезде испугала. Разбилась чашка. В садах, через дорогу, началась бешеная стрельба.
Бабушки приносили суп. Мы ели. Мама — мало. Несколько ложек.
А я скушала все! Жалко, пропали талоны! Нине тяжело нести, потому наши порции она в столовой не взяла. Я сходить туда не могу. Там долго. Очереди. С дорогой 5–6 часов. Маму опасно оставлять одну.
Сосед Валера пришел. Принес четыре картошки!
Посидел минут десять и ушел.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:37 | Сообщение # 66 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 8 марта 2000
Утро
Маме еще плохо. Не может сидеть. Даже облокотившись спиной на две подушки. Спасибо, Алик помогает. Пилит и колет мне дрова.
Иногда я думаю, что мама умрет. Еле выхаживаю.
Соседи притихли. Слышу, шепчутся, что я скоро осиротею.
Люди не верят, что моя мама поправится. Даже те люди, с кем мы ссорились, молчат. Некоторые приносят еду, понемножку поддерживают нас. Спасибо!
Мама почти не ест. А когда ест — теряет сознание.
«Боже, сделай так, чтоб мама поправилась! Пришли свою помощь! Спаси нас от голода!
Ты — правишь миром. Ты знаешь, как тяжело жить на земле!» — твержу я свою просьбу несколько раз за день.
12 марта 2000
Жду Алика. Он обещал взять питание в столовой. Я отдала наши документы и талоны.
Его все нет и нет. Может, на что-то обиделся?
Отсыпаюсь за все дни, оттого что очень устала. Маме лучше.
Я сплю, сплю и снова сплю!
20 марта 2000
Сегодня мой день рождения! Мне исполнилось 15 лет.
Мы с мамой были на остановке «Иваново». Собрались идти пешком, но проезжали знакомые с рынка, на машине. Предложили подвезти.
Конечно, мы обрадовались и поехали. Я получила временный паспорт (удостоверение) в комендатуре. Жуткая очередь, но мы пролезли через забор, объяснив солдатам, что у мамы плохо с сердцем и еще сегодня мой день рождения. Документы и фотографии я сдавала заранее. Мне объяснили, что вначале выдадут временное удостоверение. Затем, через шесть месяцев, мне вручат постоянный, мой первый в жизни паспорт! Надо на него еще найти денег.
На дорогу обратно мы потратили четыре с половиной часа.
Сосед Алик с нами подружился. Носит воду, колет дрова.
Я говорю ему:
— Человека жду. И ждать буду!
А он в ответ:
— Ты только позволь зайти вечером. Будем в шашки играть. И с нами твоя мама. Я зайду как сосед. Я и этому рад.
Вчера, 19 марта, приехала соседка с третьего этажа. Это бабушка моей подружки Патошки. Она дала мне куртку, светло-голубую. Видит, что надеть мне нечего. Спасибо!
Привет, март!
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:43 | Сообщение # 67 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 21 марта 2000
Был Алик. Болтали. Он сказал, что я ему очень нравлюсь. И он будет ждать моего решения целый год. Сегодня Алик был особенно внимателен из-за моего дня рождения. Он нашел в развалинах маленького зайца. Заяц розовый с синими глазами. Игрушка.
Приятно, что хоть кто-то подумал обо мне.
Вчера, 20 марта, в с. Знаменку тетя Аза увезла огромный рефрижератор с какими-то вещами и мебелью. Но это еще не все! Она вернулась и сказала, что много вещей у нее осталось! Примерно на половину такой же машины. А жила она в однокомнатной квартире. И на «выселении» мы были вместе.
Летом 1996 года, в дни летних боев, Аза помогала раненым. Она бесстрашно бегала через двор под обстрелом со шприцем в руках.
— Что-что, а смелость у нее не отнять! И в трудную минуту давала людям лекарства, — говорит мама. Хотя остальные действия соседки ей не нравятся.
Алик только ушел. Он признался мне, что у него нет документов. Потому он не может уехать из этого истерзанного города. Сейчас Алик прибился к объединенной войной группе людей. Они проживают в том доме, где погибла армянка Раиса. В настоящее время там же ютятся русские пожилые женщины Лида и Галя с крохотной комнатной собачкой.
Там же живет старушка-чеченка, что учила Раису мусульманским молитвам. И два ее сына: родной Бауд и приемный Алик. В другую квартиру переселились мужчина-чеченец и его русская жена. Прибились в эту «компанию» два неизвестных парня.
Имен их не знаю. Парни часто пьяны.
Скелет, оставшийся от четырехэтажного соседнего дома, опасен, он едва стоит. Часть балконов верхних этажей повисла, как гирлянда, над пропастью, а квартиры давно рухнули вниз. Пенсионерка Галя перед войной жила на самом верхнем, четвертом этаже и очень благосклонно относилась к вторжению федеральных войск.
— Вы не понимаете! — кричала она на весь двор патриотические речи: — Российские военные не будут уничтожать наши дома! Они наносят точечные удары только по боевикам!
Интересный факт: когда в начале войны бомбили — самой первой рухнула вниз именно ее квартира.
Галя (выйдя из подвала дома) долго тогда стояла во дворе и молча, плакала. А ее рыженькая собачка мелко тряслась на руках.
Кстати, вчера в Грозный прилетал Путин. Этот дядька баллотируется на пост Президента РФ. Взрослые говорят, что он — молодой и перспективный. Хотя толком никто ничего не знает о нем.
Вспоминаю
В начале декабря прошлого года, до «зачистки», в соседнем доме был ранен мирный житель, армянин. Ему частично оторвало пальцы рук. Молодой мужчина погиб.
Он пытался перейти городскую линию фронта, в районе остановки «Ташкала». Надеялся получить медицинскую помощь. С нашей стороны — его выпустили боевики. Дальше российские солдаты идти не разрешили. Когда он повернул назад, в сторону своего жилища, ему стреляли в спину.
И убили на глазах у матери.
Старушка-мать прибежала к нам. Просила помочь забрать тело сына.
Но соседки и моя мама не решились. Честно признались: «Мы боимся! Дети могут остаться одни!» Так они объяснили свой отказ несчастной женщине. Покормили ее, поплакали с ней. И все.
Из соседнего дома мать убитого скоро ушла. Не смогла жить в своей квартире без сына. Она поселилась у знакомых, недалеко, в нашем же районе.
Но не обиделась на мою маму и на Стасю с Ниной. Впоследствии приходила в часы затишья повидаться!
Те жильцы, которых не выгоняли из дома на «зачистку», все плачут, что у них ничего нет. Мы зашли в соседний дом, к Гале и Лиде.
У стены одной из комнат стоят примерно 20 мешков из-под сахара, очень белые и чистые, набиты какими-то мягкими вещами. Они аккуратно зашиты, приготовлены к отправке.
- Желаете пересмотреть? Сами распорите швы и ищите свое! А потом сами зашьете! — нагло заявила Лида, когда мама у нее на кухне нашла наше полотенце.
Мама им ответила, что ничего искать не будет. А во всем разберется Бог.
Мама отобрала у них из наших вещей то, что сразу бросилось нам в глаза, — крышку от большой кастрюли, в которой когда-то была мука, и полотенце. Наше чайное полотенце Галя, по ее словам, «нашла на свалке».
Ссориться не стали. Распарывать чужие мешки, искать там свои вещи нам было противно. Нервничать, рыться сил не было. Мама упрямо и гордо произнесла:
— У нас все было и снова будет!
Вечером мы узнали, что солдатами был убит родственник бабушки Нины.
Он работал на телевидении до войны. Этого человека знали многие.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 14:46 | Сообщение # 68 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 25 марта 2000
Я целый день дома. Болит сердце.
Алик у нас каждый день, но я стараюсь не давать ему надежды, чтоб не причинить боль потом. Судьба у него невеселая. После смерти матери отец женился. В новом браке появились дети. Алик с детства ощущал свою ненужность. Отец запил. Поэтому Алик ушел жить к другу, в чеченскую семью. Теперь, своего товарища Алик зовет братом, а его маму — своей матерью. Где-то далеко у Алика есть родная старая бабушка. Они не видятся.
Весь вечер он говорил с моей мамой. Объяснял, что спиртное пьет редко. Говорил, что я ему нравлюсь, и он хотел бы жениться на мне.
Рассказывал, что когда российские военные нас и людей из дома напротив увели, их, как оставшихся, посадили в подвал. Самого Алика, его приемную мать, названого брата и русских бабушек-пенсионерок Галю и Лиду. У Гали на руках была маленькая, чудом выжившая домашняя собачка. А сверху на крышку подвала военные поставили холодильник.
Так они просидели четверо суток. Без еды и питья. Мужчины и женщины. Молодые и старые. Пенсионеркам стало плохо с сердцем.
Люди сумели выбраться, разломав часть стены и прорыв куском железа тоннель на улицу! Иначе бы умерли от голода!
Бауда и Алика военные избили за такие «самовольные» действия, но на этом все и закончилось.
А неделю назад в очереди за бесплатной кашей я познакомилась с молодой женщиной Машей. У нее есть сын, а муж погиб в первую войну.
Маша живет со старой больной матерью.
Выживают они трудно. Приходится собирать банки, бутылки и сдавать. Алик был с нами. Он понравился Маше. Я хочу их подружить.
Сегодня мне не пишется.
Сердце «горит» внутри, если резко повернуться — острая боль.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:16 | Сообщение # 69 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 27 марта 2000
Я потеряла сознание на несколько минут.
И чуть не умерла.
Увидела, что люди и предметы состоят словно из золотых пляшущих мушек, и отключилась. Я попала в трубу из хрусталя или чего-то подобного.
Меня тащило вверх на огромной скорости, и полупрозрачные создания, похожие на электрических головастиков, кричали мне:
— Скорее вверх! Скорее лети с нами! Быстрее, а то не успеешь!
Я чувствовала легкость и совсем забыла, что умираю.
А потом меня перестало тащить — и я рухнула вниз.
Это случилось в очереди за бесплатной кормежкой.
Очередь дралась, и голодные люди вырывали куски хлеба и кашу у «раздатчиков бесплатного питания». Потом меня возили в военно-полевой госпиталь МЧС и делали уколы.
Врач сказал:
— Это сердце. Его еле слышно.
И дал еще с собой таблеток.
Мама бесилась, что я ничего не могу делать по дому.
Сегодня стала на меня орать из-за чайника: он разлился. Ударила!
Неожиданно мама надела самое длинное платье. Самый большой платок. И ушла. Без документов. Искать смерть.
Сказала, что не хочет жить. Чем так голодать и унижаться в очередях, постоянно болеть, — лучше пуля снайпера!
Надеюсь, все обойдется, и она придет назад.
28 марта 2000
Мама пришла.
Когда мне было очень плохо с сердцем, заходил Алик.
Дверь у нас сломана, и мы ее не запираем.
Он дотронулся до моей руки и сказал, что хочет прожить со мной всю свою жизнь.
Что я должна только сказать ему: «Да».
Алик хороший друг. Мне жаль, что так все получается.
Но я не люблю его.
Пусть он меня простит.
29 марта 2000
Мне снилась соседка Тамара. Она пропала в начале зимы 2000 г. Собралась стать беженкой. Решила проведать свою дочь и новорожденную внучку в городе Ставрополе.
Обещала вернуться. И пропала бесследно. Сейчас родственники ищут и не могут нигде ее найти. Сон такой: Утро. Тамара стучит в наше открытое окно. Говорит:
— Не ищите меня! Мне от этого плохо. Я умерла.
— Хорошо, — отвечаю я.
Соседка эта однажды сильно обидела меня. Громко посмеялась, когда меня ранило осколками в ноги, и я кричала от боли.
Поэтому я не очень огорчилась во сне. Однако Тамара стала показывать мне картины, а я смотрела их, словно по телевизору.
Вот она идет по улице. Солнце. На одной стороне улицы появились собаки. А по другой стороне бежит одинокий волк. Собаки залаяли. Тамара бросила в них камень. Тогда на нее бросился волк.
Получилась неразбериха. Собаки и волк затащили Тамару в подвал.
Там деревянный пол, а под досками много воды. Вода грязная, мутная.
Мою соседку бросили в эту воду, и она стала задыхаться и тонуть.
Забыв, что нахожусь во сне, я побежала искать хоть что-то, чтобы помочь ей выбраться.
Притащила палку с крючком. Попыталась вытащить ее. Но в моем сне палка обломилась. И некто невидимый сказал:
— Помочь невозможно! Глубина более двадцати метров.
Я долго всматривалась в зеленоватую, мутную воду. И видела, как там булькают пузыри.
Проснулась в холодном поту.
А это второй сон:
Мне приснился Аладдин. Он был с длинными волосами и серьгой в одном ухе.
Во сне он вытащил из кармана бинт, улыбнулся и связал мне руки за спиной. Потом завязал рот, так что я не могла вымолвить ни слова.
И сказал:
— Все! Теперь ты моя пленница!
Продолжаю
Мама сбесилась. Пожелала мне смерти.
У нее совсем сдали нервы. Какой ужас!
Алик пришел. Твердит, что по-чеченским законом мы сочтемся законным браком, так как я уже в «семейном возрасте» — 15 лет!
Многие мои одноклассницы 13 и 14 лет еще до войны вышли замуж. Одна из них, Мила, уже ждала осенью ребенка! Я видела ее с огромным животом и тяжелыми сумками в районе рынка, а муж старше ее лет на двадцать, покуривая сигарету, вальяжно шел впереди.
Но я знаю, что счастливой не буду. Не смогу.
Потому что я в какой-то степени умерла. Алик хороший. Но это — не моя судьба.
Конечно, можно согласиться, чтобы уйти от мамы — «Злючки-Колючки».
Но, чужая любовь, если ей нет ответа, быстро надоест и оставит, лишь силу безысходности. А он не из тех людей, кто долгое время может оставаться просто другом.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:24 | Сообщение # 70 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 2 апреля 2000
Все дни я болела. Приходил Алик. Помогал по хозяйству.
Алик поправил нашу входную дверь, чтобы она закрывалась.
Часть полов в углу коридора упала в подвал.
Дверные рамы лопнули. Раньше, когда мы выходили из дома, нам выбивали замок. Это было несколько раз! А ключи от двери в квартиру мы потеряли.
Теперь мы открываем свою дверь вилкой, точнее, ее ручкой или узким ножиком.
Едим траву и дергаем чеснок в брошенных садах. Денег совсем нет.
13 апреля 2000
У меня болит горло — ангина. Я не могу кушать.
Вчера мы принесли себе кошку. Мама зовет ее Алиса, а я Лохнес. Дикий, совершенно не прирученный зверь.
Дядя Валера из среднего подъезда ходил в заброшенные сады, не побоявшись мин и растяжек. Всем женщинам двора принес цветы. И мне. Мой букет — нарциссы и гиацинты.
Сказал: «Для юной леди!» — и ушел.
Ходим с мамой за гуманитарной кашей. Это очень далеко, район «Катаямы». Каша — наша единственная еда. Иногда удается схитрить, взять чуть больше. Тогда мы делимся с дядей Валерой и сами едим не один, а два раза в день. Все старики из домов рядом, просят:
- Мне принеси поесть, я голоден!
- И мне!
Очереди при раздаче огромные. Возле окошка, где дают еду, — давка. Многим людям становится плохо. Те граждане, что питались нормально в беженцах, физически сильнее. Они более наглые и лезут без очереди.
Алик не разговаривает. Кивнет нам издалека, и все. Мы не ссорились.
— Опустился до веселой компании, где все можно. Выпивает! — сообщили все знающие соседки из дома напротив.
Эти дни я много думаю о себе. Какая я? Вспоминаю Аладдина.
Я всегда буду вспоминать его. Даже в старости, если она наступит.
Однажды грянул взрыв под нашим окном, огонь и ветер ворвались в комнату, Аладдин, прикрыв меня собой, пошутил: «Я думал: нас уже отправили в Рай!»
А потом нас разлучила война.
Мне, самой еще подростку, хотелось иметь семью, детей. Война режет по живому, без анестезии, из моей жизни ушли друзья по школе, соседи и те, с кем я дружила.
Я стала «здесь» чужая, но и «там» — не своя. Одни меня не любят — мать русская. Другие сторонятся — у отца родня чеченцы.
Брат мой названый, друг мой Аладдин, я люблю тебя!
И судья нам — Бог, а люди — не судьи.
Я много бы о тебе написала, да гордость моя не велит.
16 апреля 2000
Алик таскает куски алюминиевых проводов. Здоровается еле-еле.
Приезжают во дворы машины. Водители скупают металлы. Платят гроши: алюминий — три рубля за килограмм, медь — семь рублей.
Деньги — это хлеб!
Все жители больших домов и люди из частного сектора занялись поисками пробитых кастрюль, проводов. Обшаривают свалки, мусорные кучи.
Мужчины и женщины, из тех, кто посильнее, потрошат радиаторы, газовые колонки ради медных и латунных деталей в них. Нам с мамой такое не под силу. Каждый сосед складывает свое «богатство» у родного подъезда и сторожит!
Парни, что недавно поселились в наших домах, натащили всего столько, что сумели загрузить полный автобус!
А мы плетемся за бесплатной кашей.
18 апреля 2000
Слава Всевышнему!
Джинн передал письмо и фотографию, где он и Аладдин!
Скоро приедут в гости.
Алик стал врать, будто бы я дала согласие выйти за него замуж. Он и Бауд ходили по подъездам «недобитых» больших домов, к живущим в них людям и говорили эту чушь. Мама, как услышала, обозвала их «дураками» и «врунами».
По чеченским обычаям, я обязана согласиться. Иначе нам будут мстить за свое унижение.
А стариков, чтобы уладить конфликт, рядом нет.
Мама позорила «братьев» при всем народе. Они злые, как черти, и грозят нам.
Заявили, что напишут на нас какой-то донос.
Думают страхом заставить меня общаться с ними?!
Вот негодяи!
На истинных мусульман и христиан такие люди похожи, как кошка на собаку.
Плевать! Я не пойду по жизни склоненной.
У меня ничего нет, но есть гордость!
Да хранит меня Всевышний от подобных «друзей» и соседей. Просто от таких знакомых.
И сегодня, и завтра, и всегда!
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:26 | Сообщение # 71 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 19 апреля 2000
Приехали Марьям и Варя. Тетя Марьям привезла мне одежду своей младшей сестры.
Вместе пили чай!
Друзья Алика и Бауда продолжают хамить. Пытаются запугать.
Мстят за отказ. Они подружились с ребятами с других улиц, которые мародерствуют по развалинам. Потом продают свои находки и пьянствуют. Ежедневно!
Один из них, в форме «гантамировца» (воинская часть чеченцев, пришедших на свою родину с российскими военными), погнался за мной. Бежал по двору. А все жители притворялись «слепыми». Я заскочила к тете Марьям. У нее в квартире было много людей: моя мама, бабушки: Нина и Стася, тетя Варя и Башир.
Вооруженный автоматом «гантамировец» был пьян. Он гордился своей наглостью. Смело выбил ногами дверной замок и ворвался в чужую квартиру. Все испугались. Притихли. Женщины даже предложили ему чай.
Но парень был раздосадован. Он заявил:
— Я ваш чай не хочу!
Его нежно уговаривали не сердиться.
— Мы тебе не защита, — сразу торопливо предупредили меня Варя и бабушки, попятившись, как раки.
А я подошла к нему и сказала:
— Пошел отсюда! Убирайся!
Потому как мне уже надоело постоянно ждать и бояться смерти.
Он удивленно посмотрел на меня и... вышел.
Сел во дворе недалеко от наших окон.
А моя мама вышла к нему. Рассказывала о том, что мы пережили. Сказала о «зачистке» в январе. Как мы были ранены на рынке ракетой. Гантамировец попросил пить. Мама вынесла ему чай.
Парень его выпил. На прощанье он заявил, что придет еще. Сказал:
— Меня зовут Магомед или Асламбек, как хотите, на выбор.
— Не трать свое время! Ты это зря! — возразила мама.
Но простились они мирно.
Марьям и Варя завтра уезжают.
Я с радостью поехала бы с ними, да денег нет. Ни у нас, ни у них. Билет в автобусе стоит очень дорого.
21 апреля 2000
Знаешь, Дневник, что рассказывает приемная мама Алика? Он женился! Недели не прошло, как приходил ко мне. Твердил, что любит.
Я слышала: Алик утром поругался с «гантамировцем» и тут же уехал. Говорят, к родной русской бабушке. Его «брат» Бауд сильно запил. Конечно, Алику обидно, что я не согласилась стать его женой. Он надеялся, что с «моим» Аладдином что-нибудь случится!
Но Всевышний решил иначе.
Мне кажется, сплетни о свадьбе — выдумки.
Друзья и Бауд никуда не уходили. Целый день во дворе. Они не знали, что Алик исчезнет. Именно поэтому никто не пошел получать бесплатную кашу в столовую. Остались голодные.
Азе и Лине на сообщение о свадьбе я ответила, что желаю Алику счастья! Слава Аллаху — отвязался! Соседки, из любопытства, коварно подошли поближе. Хотели посмотреть мою реакцию. Вдруг я зареву? А они насладятся и с новыми сплетнями побегут по дворам.
Но такого удовольствия я доставить им не смогла.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:29 | Сообщение # 72 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 22 апреля 2000
Сколько мне люди дали одежды! Видят: ничего не осталось, хожу в обносках.
Все хорошее и новое у нас украли.
Вчера многодетная женщина подарила мне ботинки! Но они маленькие. Вот беда!
Придется продать или поменять их на хлеб.
К нам пришел кот. Полосатый. Он поселился у нас. Я назвала его Ибрашкой.
P.S:
Мне снился Султан. Он сказал, улыбаясь: «Это ошибка! Я не мертвый, я живой!»
После сна я долго приходила в себя.
Только по истечении нескольких часов мне удалось убедить себя, что он, мирный житель, был расстрелян и живым быть не может. Просто его Душа еще не приняла это.
24 апреля 2000
Попал Алик «из огня да в полымя»!
Рассказывал, что в родительском доме были пьянка и наркотики. И сейчас — все повторилось. Он живет с девицей намного старше себя. Она накрашенная, с распущенными волосами. На ней было обтягивающее платье и клеенчатая черная куртка.
Приемная мать Алика горюет. Жаловалась:
— Никакая вера его не держит! Девка курит анашу! И он туда же, в наркоманию.
Жаль Алика. Он и сам не рад! Бедняга. На меня смотрит пустым взглядом. Не здоровается.
После того, как во дворе узнали, что Аладдин жив, ко мне усилились ненависть и злоба.
Мы с мамой были у коменданта района. В администрации нам сказали, что с 25 апреля горячую еду давать будут не всем. Только детям до 14 лет и пенсионерам. Мы не пенсионеры. Мне 20 марта исполнилось 15 лет. Так что нам еда «не светит»!
Мы подумали и принесли справки от врачей. Показали. Из госпиталя МЧС, больницы № 9.
Русский комендант написал бумагу, чтобы нам давали еду, весь месяц май.
Мы спасены от голода!
Всезнающие Аза и Лина поджидали нас во дворе, чтобы сообщить:
- Алик показал подруге дом бабушки. Он наследник! У него будет свой дом! — дразнили они меня, «прогадавшую невесту». Но я не расстроилась. Женщину Алика все ругают. Уверена, ей ругают меня! Мне кажется, на нее наговаривают из зависти. Ведь у нее постоянный мужчина, гражданский муж, как говорят теперь. А у Лины и Азы даже такого нет.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:33 | Сообщение # 73 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 25 апреля 2000
Талоны на еду, мы получили! Долго болтали с трудолюбивой Машей, работающей в бесплатной столовой. Она единственная русская женщина, кто сумел устроиться туда. Всюду редкие рабочие места заняли чеченцы.
Днем приехали жильцы из дома напротив нашего. Молодая женщина, недавно овдовевшая. Зовут Элита. Она осталась одна с четырьмя детьми! Ее муж — водитель автобуса, возил беженцев: стариков и детей, из горных сел, рискуя собой. Его машину обстреляли военные. Автобус упал в пропасть с людьми, и все погибли. Элита потрясена! Она совсем молодая женщина, а волосы — седые. Ее семья всегда выручала соседей в нашем дворе.
Хорошо относилась к русским людям. Теперь вдова с «русскоязычными» жильцами не разговаривает. Не здоровается. Нас сделали врагами!
Приехали соседи и из нашего подъезда. Мать и сын. Это они в октябре прошлого года возили меня в больницу. Рамзес был ранен в городе Урус-Мартан в руку и в ногу. Его спасли боевики! Отвезли в госпиталь. Но он лишился части пальцев. Соседи сразу пожаловались: их машину обстреляли, восстановить нельзя.
Алика во дворе не видно.
Пошел дождь.
Дядю Валеру, из среднего подъезда, сильно избили. Я не знаю кто.
Сегодня, когда мы вернулись домой, у нас не открывалась дверь.
Пришлось звать одного из братьев Борзовых, чтобы выбить нам дверь. Он выбил. Завтра я буду ее чинить. Опять придется ночевать без замка!
Полуподвал с проваленными полами, едва держащимися стенами — это наше жилье.
Так теперь еще и без двери.
Лина и Аза совсем обнаглели. По утрам выходят из дома с пустыми руками, а к вечеру волокут мешки с чужим добром. Иногда через ткань видны предметы, похожие по форме на
ведра. Десятки ведер! Иногда в мешках звенит стеклянная посуда.
Русская пенсионерка Лида, из дома рядом, кричит на всех, делает замечания. Каждый день моет у своего подъезда красивые вазы из чужих домов. И твердит:
- У меня прямое попадание в квартиру. Ничего не осталось! Совсем ничего.
Еще, Дневник, запомни:
Сегодня утром уехали Вовка с Олей, и бабушкой Марией. Их отъезд охраняли четверо солдат с автоматами! Солдаты грузили имущество в огромную машину!
Дело в том, что Оля пару месяцев проработала в военной комендатуре и возвращалась домой поздно. Муж переживал. Напивался. Пытался встречать жену с работы. У Ольги на работе, в комендатуре, он устраивал скандалы, обзывая ее нехорошими словами. Всем жаловался. Рассказывал, как его, законного супруга, по месту работы жены федеральные военные привязывали к дереву и хотели расстрелять! А тетя Оля просто хитрая! Она подружилась с начальством. Сделала себе и мужу новые паспорта. Взамен старых, отобранных осенью боевиками, застукавшими их в чужом доме на краже вещей! О чем сама болтала во дворе! Теперь это звучит так: «В связи с утратой при пожаре»
Оля сама нам все по глупости рассказала.
Своего мужа она прописала в квартиру к его погибшей матери. Ведь квартирные документы там выкрали! Идут упорные слухи о компенсации за жилье.
Когда эта семейка грузила вещи, одна из стареньких соседок, по фамилии Андерсен, узнала свой саквояж с вещами. Стала кричать:
— Мое! Моя сумка! Отдайте, мародеры! — и плакать.
Но ее никто не слушал. Один из российских военных, наоборот, заступился за отъезжающих:
- Заткнись! Не вой людям на дорогу, а то получишь! — и передернул автомат.
Я увидела: на руках у тети Ольги — мамины коричневые перчатки. Они в момент выселения оставались в нашей квартире. На холодильнике. Теперь, надев их, Оля помогала грузить на машину «свои» вещи.
Отъезжающие планируют: с выходящей из Грозного воинской частью отбыть в город Моздок. Возможно, обман. Свою погрузку они не доверили никому из соседей! Только военным.
Эта семья вывезла три больших грузовых машины разных вещей.
А бабушку Андерсен мне было очень жалко. Я уже осознала бренность вещей, а она, видимо, будет тосковать по своим, украденным на ее же глазах другими людьми.
Но мы ничего не возьмем с собой, умирая, совсем ничего.
Я это точно знаю.
Несколько дней назад приезжала Золина с дочкой.
Их квартира серьезно пострадала. Мать и дочь ночевали у наших соседок.
Золина собрала остатки имущества среди пыли и пепла.
Рассказала, что ее муж Сулейман к ней не доехал. Пропал.
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:38 | Сообщение # 74 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 26 апреля 2000
У нас гость. Его брат передал мне записку от Аладдина — из лагеря беженцев в Ингушетии.
Братья Борзовы, их старая мать и сестра на время уезжают в Ингушетию. На днях там будут давать дополнительную гуманитарную помощь. Берутся передать мое письмо Аладдину и Джинну. Оказывается, в Ингушетии с родными Джинна они жили на одной улице! Когда наши соседи простудились зимой и болели — родственники Джинна ежедневно давали им молоко! Как тесен мир!
Когда грузили остатки вещей Элиты, я стояла в своем подъезде. Не помогала. Элита теперь не может видеть тех, у кого русская фамилия. Ненавидит. Я ее понимаю. Зато соседи-чеченцы, помогавшие ей грузить вещи и плачущие от сочувствия над участью ее мужа, своровали часть сумок, спрятав их за подъездную дверь.
В частности — Аза, Лина и Резван. Потом, когда машина с несчастной вдовой скрылась за поворотом, они вытащили эти сумки прямо к подъезду и стали делить награбленное. Не стесняясь ничего и крича от возбуждения! Но, оказалось, что они украли детские курточки! Ведь в той семье много малышей-девочек! Они мерили их прямо во дворе, но детские курточки взрослым обалдуям были малы. Аллах их наказал!
Потом они посмотрели и увидели, что я за всем наблюдаю из своего подъезда.
Аза прошипела:
- Будет теперь болтать, русская тварь!
И они зашли в дом напротив.
1 мая 2000
Вчера шел сильный дождь. Сейчас — солнце.
Мародеры всю ночь лазили по нашему дому. Необходимо срочно ставить дверь на подъезд!
Хоть бы Башир приехал!
От других соседей толку нет. Теперь жить страшно! Гораздо хуже, чем в войну.
С зимы длинные проходы-лабиринты, пробитые военными между квартирами второго этажа, соединяют все подъезды. Люди заходят в одном месте, а выходят из окон или из других подъездов. Мародеры научились выходить с пустыми руками. А потом собирать на тачки вещи, заранее выброшенные из окон.
Два дня назад приходил милиционер. Он рассказал новость. «Оказывается», меня в войну украли боевики! Такое приключение, а я не знала!
Но мама и бабушки-соседки заявили: этого у нас не случалось! Милиционер-чеченец, прислуживающий при комендатуре новой власти, подошел к нашему столу, открыл книгу и увидел фотографию Джинна и Аладдина. Он спросил:
— Это кто?
Мама страшно рассердилась.
— А вы наглец! — заметила она.
И чтоб подразнить этого человека, сказала:
— Это парни с бухгалтерских курсов, где я занималась перед войной!
Пришедший настоящий бегемот! Закрыл наши двери и ко мне. Тянет свои ручищи! Скотина! А когда мы его пристыдили, дали отпор, он разозлился! Заявил:
- Я — власть! Я захочу — к вам в двенадцать часов ночи приду! Устрою проверку паспортного режима. Чтобы не выкобенивались!
Мама порозовела от злости:
— Один раз зайдешь — больше не захочешь! — закричала она и показала «власти» неприличный знак из пальцев. Теперь опешил он. Пообещал, что увезет меня на допрос.
Мама обозвала его «кретином» и сказала, что у меня было ранение на рынке, в октябре.
У нас десятки свидетелей! Что если она еще раз увидит его на нашем пороге, жалоба русскому коменданту в новую администрацию обеспечена! С копиями справок от врачей.
Из больницы № 9, госпиталя МЧС!
— За клевету и сочинительство вылетишь со своей «хлебной» работы! — кричала она, окончательно рассвирепев, и он спасся бегством, бормоча от злости что-то по-чеченски.
Мы выяснили: предварительно этот «товарищ», беседовал с Баудом. А потом мент остался ночевать у Азы. С Линой поговорил и отослал ее.
А хитрющая Аза вышла во двор и громко объявила соседям:
— Милиционер ушел!
Но мы стояли на подъезде и видели: этот человек не выходил! Мама и я обошли дом. Проверили! «Власть» мирно беседовала у окна с Азой.
О войне, о каких-то компьютерах. О том, что Аза попала в список. И что он ей поможет! Но только в том случае, если Аза «будет умницей»! А еще лучше, если она о ком-нибудь сможет рассказать, дать «наводку». Мы осторожно заглянули к ним в комнату на первый этаж: Аза достала свои съестные припасы. Расставила перед гостем.
Очень скоро она вышла во двор.
Я и мама, словно два шпиона, уже успели обойти ее дом. Подошли близко к большой дворовой печке из битых кирпичей, в середине двора. Надеялись, Аза скажет нам хотя бы часть правды. Но Аза разожгла огонь. Водрузила на печь большой чайник. Громко сообщила еще разок:
— Милиционер давно ушел!
Дождалась, пока чайник вскипел. Объявила, что сегодня ее «достали». Сейчас она пойдет ужинать и сразу ляжет спать.
— Не стучите ко мне! — предупредила всех соседей Аза: — Я таблетки выпью и буду спать. Голова болит!
Дома мама сказала:
- Она ведь когда-то нормальная была! Смелая! Неужели так изменилась? Или сильно боится?
|
| |
| |
| Edellweiss | Дата: Среда, 15.07.2015, 15:42 | Сообщение # 75 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 18665
Статус: Offline
| 9 мая 2000
Сегодня все, кто пьет, успели потерять человеческий облик.
Постоянно стреляют из пушек. Негодяи! А ведь многие семьи вернулись домой с детьми!
Как могут спать новорожденные?! Совести нет! Они, забывшие обычные земные звуки, оглушают сами себя, как наркотиком, этой пальбой.
А 7 мая к Маше из столовой ворвались четверо местных чеченцев. Избили ее старую больную мать и ее шестилетнего сына. Отобрали все деньги, что были в доме: все продукты, документы. Избили, изнасиловали Машу и ушли. Как жить дальше, Маша не знает.
Соседи хотят захватить их старенький дом и участок. Власть сменилась, а защиты для русских людей — никакой!
Пока мы стояли в очереди за питанием, по нашему совету Маша сходила в комендатуру рассказать о происшествии. Ей дали несколько банок консервов: вся помощь.
Это молодая женщина с несчастливой долей. Ей 24 года.
С первым мужем-чеченцем жила недолго. Муж погиб. Разбился на машине.
Второй ее муж был русский парень. Они прожили вместе восемь месяцев. Погиб в сентябре 1999 г. Порядочный мужчина! Непьющий! Он подал бумаги на усыновление ее ребенка.
Но не успел.
Маша плакала. Говорила, что боится. Возможно, из-за старого домика и участка земли, их убьют!
- Продать невозможно!— жаловалась она. — Никто не купит! Ждут, что мы сбежим, спасая свою жизнь.
Я посоветовала Маше поменять имя. Пообещала принести ей кинжал для самообороны и книгу с молитвами.
Я решила попросить у кого-нибудь или купить для нее гранату. Сейчас эти вещицы многие русские женщины покупают у солдат. «Держать оборону! Спасать свою жизнь!» — основные задачи. Я видела и слышала на «Березке», как русские солдаты учили двух бабушек:
- Надо снять кольцо, зажать запал! Лучше стоять за стенкой. Безопасней! Бросать гранату следует как можно дальше.
- Что делать? — переспрашивала глухая бабулька.
- Вот так надо! — показывал ей солдат.
Я видела, как бабуля, взяв гранату, дала военному взамен банку с вареньем!
Вчера встретили Алика. Он сказал, что ему говорили о нас гадости. Настолько пошлые, что до сих пор он не может оправиться. Что в его чеченской семье ему запретили видеться с нами. Запирали! Поили спиртным! Внушали: нам следует отомстить! Но он, Алик, не согласился вредить нам. Он сломал запертые двери! Ушел! На этот раз Алик полагает, что оставил свою приемную семью насовсем.
— Жалко маму! — повторял Алик. — Я буду ее навещать!
Он имел в виду пожилую чеченку, заменившую ему родную мать.
Рассказал, что действительно живет с молодой женщиной, но не женился. Хотел бы занять пустую квартиру в наших домах, быть нашим соседом. Алик пообещал передать Маше от себя ценный подарок — гранату. Он нашел ее, когда по нашей просьбе искал убитого человека в садах.
— Один раз Маша пугнет! Не подойдут больше! — размахивая руками, рассуждал Алик: — Только лучше бросать не в людей, а в другую сторону. Лишь бы шум был!
Почему русским и чеченцам, желающим выехать из республики, не помогают? Получается, страна поставила таких, как мы, малосемейных и пенсионеров, под удар! Бросила на произвол судьбы. Одиноких. Матерей с детьми. Инвалидов. Больных.
Требуется: желающих — вывезти. Предоставить жилье, трудоустроить в мирных городах, равных по категории Грозному.
Сталин в три дня в феврале 1944 г. депортировал чеченцев в Казахстан.
Почему сегодня, в 2000 г., стало неразрешимой проблемой спасти и вывезти отсюда мирных людей? Получается: никому они не нужны.
Дома и квартиры всех добровольных переселенцев следует отдать тем, кто остается. Кто в лучшем положении и может, а главное — хочет жить в республике.
Выезжающие обязательно должны получить хорошую денежную компенсацию за моральный и материальный ущерб. Все! Люди любой национальности и веры. Это мой проект.
Будь я у власти, я именно так поступила бы!
Уже 9 дней, как ушло мое письмо!
Аладдин, брат мой, друг мой, неужели ты не придешь?
|
| |
| |
|
